| Австралия [5] |
| Австрия [6] |
| Арабские Эмираты [3] |
| Южная Африка [1] |
| Бали [1] |
| Бельгия [3] |
| Болгария [3] |
| Бразилия [3] |
| Великобритания [10] |
| Венгрия [5] |
| Виргинские острова [1] |
| Вьетнам [0] |
| Германия [25] |
| Греция [8] |
| Дания [4] |
| Доминикана [2] |
| Египет [5] |
| Европа [3] |
| Исландия [2] |
| Испания [21] |
| Италия [47] |
| Израиль [7] |
| Индия [2] |
| Иран [1] |
| Ирландия [5] |
| Канада [3] |
| Китай [10] |
| Корея [1] |
| Коста-Рика [1] |
| Куба [1] |
| Литва [1] |
| Малазия [1] |
| Мальдивы [1] |
| Мальта [3] |
| Марокко [2] |
| Мексика [4] |
| Нидерланды [7] |
| Новая Зеландия [2] |
| Норвегия [9] |
| Перу [1] |
| Польша [3] |
| Португалия [5] |
| Пуэрто-Рико [1] |
| Россия [10] |
| Сингапур [3] |
| США [36] |
| Таиланд [3] |
| Тунис [3] |
| Турция [9] |
|
Украина
[5]
Украина
|
| Финляндия [1] |
| Франция [25] |
| Хорватия [2] |
| Черногория [0] |
| Чехия [5] |
| Швеция [5] |
| Швейцария [6] |
| Шотландия [4] |
| Шри-Ланка [1] |
| Япония [7] |
| Главная » Статьи » США |
Внимание: иностранцы! Эти странные американцы
 Американцам очень важно быть самыми-самыми. Победа - основа американской психологии. Любое событие в жизни американцев, от выпускного вечера до женитьбы или покупки автомобиля, организовано таким образом, чтобы кто-нибудь мог победить или по крайней мере обскакать всех остальных. Победа важна американцу, потому что у него все и всегда должно быть замечательно. Типичная американская реакция на любой кризис или катастрофу - сделать вид, что все замечательно
Название: Эти странные американцы
Автор: Стефани Фол Жанр: Энциклопедии, справочники Размер: 1,6 MB Серия: Внимание: иностранцы! Издательство: Эгмонт Россия Лтд Страниц: 72 Формат: doc, fb2 Год издания: 2000 ========= СКАЧАТЬ ========= НАЦИОНАЛИЗМ И САМОСОЗНАНИЕ Кто больше знает, тот меньше влипает Американцы – сущие дети: горластые, любопытные, секретов хранить не умеют, утонченностью не отличаются, в обществе ведут себя непотребно. Если понять, что американцы по сути своей – подростки, все остальное в их культуре сразу же встает на свои места и то, что на первый взгляд казалось бестолковостью и безобразием, приобретает характер милого озорства. Человек посторонний легко может одуреть от одного уже американского громогласного дружелюбия, особенно в центральных и южных штатах. Стоит вам оказаться в самолете на соседнем месте с американцем, и он немедленно начнет обращаться к вам запанибрата, осведомляться «Ну, и как вам Соединенные Штаты?», излагать интимные подробности своего последнего развода, зазывать к себе на ужин, предлагать денег в долг, а на прощание еще и облапит – будь здоров. Это совсем не значит, что назавтра он сможет вспомнить, как вас зовут. Американское дружелюбие – своего рода физиологическая потребность. Они любят любить ближнего и любят, чтобы любили их. Однако путешественник с умом довольно быстро разбирается, что несколько счастливых минут в обществе американца совершенно ни к чему того не обязывают. Американцы страшно боятся, что их к чему‑то обяжут. Это нация, для которой самой устойчивой формой человеческих взаимоотношений является поверхностное знакомство. Взгляд на себя Как и положено нации, основанной париями, каторжниками, искателями приключений и религиозными фанатиками (причем за последние четыреста лет этот демографический салат не так уж сильно изменился), американцы до сих пор сохранили дух неколебимой самостоятельности. Американцы гордятся тем, что они американцы – граждане лучшей страны в мире – но каждый из них обязательно станет вам втолковывать, что уж он‑то лично совершенно не похож на других американцев. Он гораздо лучше. Американцы любят похвастаться тем, что не похожи друг на друга, и тем, что вообще ни на кого не похожи. На самом деле единственное внешнее отличие американцев от всех других – в том, что они выше ростом и зубы у них поровнее. Да честно говоря, просто американцев действительно не бывает. Всякий американец – это американец с довеском «происхождения». Из изначального плавильного котла выкатились миллионы всевозможных слитков: американцы хорватского происхождения, американцы ирландского происхождения, американцы японского, мексиканского и еще невесть какого происхождения. Не удивляйтесь, если типичного американца зовут Патрик Нанг, Октавио Розенберг или Ильза‑Мария Нугумбвеле. Американец станет говорить о себе «Я – поляк», или «Я – итальянец», только на том основании, что его пра‑прадедушка родился в Польше или в Италии. Не важно, что пра‑правнук не знает ни слова ни на одном языке кроме английского и в жизни не бывал восточнее Нью‑Йорка и западнее Чикаго. Он умеет лепить калачи (если он поляк) или готовить спагетти (если он итальянец), а это куда существеннее. Дух закоренелого индивидуализма пронизывает практически все аспекты американской жизни. Американские национальные герои – рыцари большой дороги, вроде Джесси Джеймса, бандита с Дикого Запада и предприниматели, вроде Сэма Уолтона, основателя сети супермаркетов «Уолмарт». Национальные пугала – тоталитаристы любых мастей, как‑то: коммунисты, президенты крупных корпораций, юристы и политики. Всякий американский рабочий мечтает когда‑нибудь открыть свое собственное дело. Индивидуализм распространяется даже на семейную жизнь: почти треть американских семей состоит из одного человека. Взгляд на других Всего у десяти процентов американцев есть паспорта. Остальным они просто ни к чему. Их родная страна так велика, что американец может пропутешествовать неделю, не покидая ее пределов. То, что любой человек, живущий от тебя в трех тысячах миль, тоже американец, сообщает мышлению среднего гражданина дух изрядного провинциализма. Поскольку в чужие страны американцы ездят довольно редко', они твердо убеждены, что люди на всем белом свете ничем от них не отличаются, разве что не говорят по‑английски и ванны у них паршивые. Некоторые американцы твердо убеждены, что все иностранцы на самом деле умеют говорить по‑английски (в школе‑то их учат), но не делают этого из чистой вредности. Заблуждение, что они «совсем как мы, только говорят, едят и одеваются по‑другому» происходит, видимо, из того, что почти все американцы – потомки иммигрантов. Жители других стран для них не совсем чужаки, они – потенциальные американцы, вернее, потенциальные американцы с довеском «происхождения». Особое отношение
К канадцам у американцев совершенно особое отношение – в конце концов, у них общая самая длинная в мире неохраняемая граница. Строго говоря, большинство американцев вообще понятия не имеют, что Канада – другая страна. Канадцы ведь одеваются и говорят, как американцы, а «Торонто блю джейз» выиграли чемпионат мира по бейсболу. Не может же быть, чтобы чемпионы мира по бейсболу не были американцами, чего бы там ни бурчали их болельщики. О Европе у американцев представление смутное. Американцы, путешествующие по групповой путевке, способны радостно протрюхать через пять стран за семь дней и вернуться домой в вящей уверенности, что Эйфелева башня находится где‑то неподалеку от Пизанской – что, на самом деле, по американским меркам – чистая правда. Расстояние от Лондона до Стамбула меньше расстояния от Питсбурга до Финикса, а от Мэна до Майами на целую треть дальше. К Англии американцы испытывают нежные чувства. Почти вся их приличная литература и большинство терпимых телепрограмм – импорт из Британии, а всякий человек старше сорока и без этого преклоняется пред страной, породившей «Битлз» и «Роллинг Стоунз». А тут еще и королевская семья: поскольку дома у них ничего такого нет, американцы упиваются заемными придворными скандалами. На королевские бракосочетания съезжаются толпы американцев, которые вздыхают: как же это красиво, торжественно, совсем не по‑американски. Японцам американцы не доверяют, потому что у тех все наоборот: они коллективисты, конформисты, этнически монолитны, а феминизм считают блажью. Американцы утверждают, что им глубоко наплевать на то, что японцы богаче их. ХАРАКТЕР Америка, как и любая другая нация, считает себя самой лучшей нацией в мире. У американцев, однако, есть тому веское доказательство: люди со всех концов земного шара из кожи лезут, чтобы попасть в Соединенные Штаты; некоторым это даже стоит шкуры. Какие тут еще нужны доказательства? Американцам очень важно быть самыми‑самыми. В какую именно вы играете игру, не имеет никакого значения. Неважно даже, выиграли вы или проиграли. Важно, выглядите ли вы выигравшим или проигравшим, вернее, выглядите ли вы выигравшим. Победа – основа американской психологии. Как сказал футбольный тренер Винc Ломбарди, «Победа – это не самое главное. Это единственное главное». Любое событие в жизни американца, от выпускного вечера до женитьбы или покупки автомобиля, организовано таким образом, чтобы кто‑нибудь мог победить или по крайней мере обскакать всех остальных. Кроме того, американцы считают себя единственной страной, умеющей побеждать. Их всегда призывают в самую последнюю минуту чтобы выручить какую‑нибудь несчастную нацию, попавшую в переделку. Иметь Господа Бога на своей стороне – дело хорошее. Иметь на своей стороне Соединенные Штаты – еще лучше. Для американцев это одно и то же. Однако когда битва заканчивается и дело доходит до переговоров, американцы из героев превращаются в горемык Как выразился юморист Уилл Роджерс, «за всю нашу жизнь Америка ни разу не проиграла в сражении и не выиграла на переговорах. Убежден, без ложной скромности, что мы можем один на один управиться с любой страной в мире. Но мы даже с переговоров с Коста‑Рикой возвращаемся домой в сильно помятом виде». Фактор замечательности Победа важна американцу, потому что у победителя, как правило, все замечательно, а у американца все должно быть замечательно. Американцы изводят тысячи долларов на книги, таблетки и всяческие разновидности психотерапии, чтобы чувствовать себя замечательно. Самые распространенные психотропные препараты в стране – антидепрессанты. Американцы посещают кружки психотерапии, группы самопознания, испытывают на себе «терапию первого крика», «перерождения» и всякого тому подобного (усердней всего этой белибердой занимаются в Калифорнии, Штате Замечательного Самочувствия). Типичная американская реакция на любой кризис или катастрофу – сделать вид, что все замечательно. Американцы всегда пытаются увидеть во всем светлую сторону, даже если ее нет, и отыскать в любой неприятности что‑нибудь хорошее. «Если жизнь подсовывает вам лимоны, делайте из них лимонад» – щебечут американцы, обозревая искореженные останки своего автомобиля или развалины своего дома, порушенного землетрясением: «Все равно я эту кухню терпеть не могла». Фактор замечательности присутствует во всех проявлениях личной и общественной жизни. Университеты вручают академические награды всем, кто хоть мало‑мальски способен сдать экзамены. Американский деловой мир наводнен розовыми проектами и оптимистическими прогнозами. Правительство и всевозможные комитеты раздают награды и поощрения направо и налево, точно рождественские открытки. У редкого американца не висит на стене хоть одна грамота за отличные показатели в чем‑нибудь – в Менеджерстве, в Дилерстве или в Успешном отношении к делу. В каждом американском книжном магазине имеется здоровущий отдел книг по самосовершенствованию. Во первых строках списка национальных бестселлеров значатся такие шедевры, как «У меня все о'кей» «У тебя все о'кей», «Целительные силы: замечательное настроение», «Новая поведенческая терапия», «Семь привычек преуспевающих людей» и совершенно нечитабельное «Практическое руководство по успехам в бизнесе». Книжное обозрение при «Нью‑Йорк Тайме» выделяет эти бестселлеры в отдельный список, чтобы они не вытолкали локтями нормальные книги. В начальной школе прежде всего озабочены тем, чтобы воспитать в детях чувство собственного достоинства: детей учат, насколько замечательны все их достижения (даже если эти достижения не предполагают способности разделить одно число на другое без помощи калькулятора). В некоторых школах вообще отменили диктанты, потому что ведь детишки уж какое‑нибудь слово да напишут неправильно, а это губительно сказывается на их чувстве собственного достоинства, т.е. заставляет их чувствовать себя не вполне замечательно. Неуверенность в себе Обратной стороной американской жизнерадостности является чувство неуверенности в себе и внутренней угнетенности, которое играет заметную роль в американской торговле и ведущую – в американской психиатрии. Несмотря на рот до ушей, американцы люди опасливые, пессимистичные и несчастливые. Они боятся, что после долгих лет честного труда кто‑нибудь – правительство со своими налогами или грабитель со своим револьвером – отберет у них то, что им так дорого и свято. Американцы панически боятся всяких житейских неожиданностей. Боятся потерять работу. Боятся, что из их детей вырастут бандиты, порнозвезды или, Боже избави, политики. Боятся, что сырые устрицы повредят их здоровью, что сосед зарабатывает больше денег, что у них рак. Одинокие американцы боятся, что никогда не найдут спутника жизни, женатые – что спутник жизни с ними разведется, разведенные – что больше никогда не встретят никого мало‑мальски подходящего. Чтобы уберечься от этих напастей, американцы переезжают в пригороды, устанавливают сигнализацию на машины, покупают страховки, не берут в рот никаких морских тварей, заводят личного психиатра, вступают в клубы для одиночек и советуются с консультантами по вопросам брака. Как правило, им от этого делается только хуже, потому что их загоняют в компанию людей, у которых такая же беда. Депрессия – штука малосимпатичная, и показываться с ней на людях не принято. Если уж она вдруг вас одолела, надо пойти подлечиться – попринимать таблетки, походить к психотерапевту, а лучше и то, и другое, – и, главное, никому ничего не говорить. Если же увильнуть от разговора не удается, американец или американка обычно говорит: «Ну, у меня тут была небольшая депрессия, но сейчас все уже совершенно замечательно!» ЧУВСТВО ЮМОРА
Американцам больше нравятся незатейливые, смачные, забористые шутки; они предпочитают оглушительный хохот и крепкое словцо ироничной улыбке и тонким намекам, которых все равно не понимают. Анекдоты, основанные на различии рас, цвета кожи, вероисповеданий и национальностей, непопулярны – у каждого американца обязательно есть предки, родственники и друзья самого разного толка; в последние годы дело докатилось до того, что анекдоты, основанные на этнических, социальных, религиозных, половых или расовых стереотипах, стали считаться неприличными. Пэт и Майк, Растус и Фестус поп‑забулдыга, жених‑поляк, дурища блондинка, – все они решительной рукой изгнаны из общественных мест. Остается, конечно, масса всяких других смешных вещей – профессия, политические взгляды или региональные различия. Вот, например: Техасец хвастается перед арканзасцем своим ранчо. «Ранчо у меня такое, – говорит он, – что ежели я утром сажусь в грузовик и еду его осматривать, так только к ночи и успеваю вернуться». Арканзасец сочувственно кивает: «Угу. Было дело, и у меня был такой грузовик». Единственная профессиональная общность, которую все в равной степени терпеть не могут и потому стремятся уколоть и ущипнуть по‑всякому – это адвокаты. Нелюбовь к адвокатам объясняется тем, что к ним приходится обращаться только в тяжелые моменты жизни – если надо развестись, или отвязаться от обвинения в преступной халатности, или доказать, что в этом убийстве вы не при чем. Любой анекдот про адвоката вызывает дружный хохот. Бывают анекдоты довольно странные: Вопрос: Почему акулы не кусают адвокатов? Ответ: С коллегами надо быть вежливым. Вопрос: Почему в Аризоне кишмя кишат стервятники, а в Вашингтоне адвокаты? Ответ: Аризона выбирала первой. «Вы слышали, что для опытов теперь вместо крыс используют адвокатов? Во‑первых, их больше, во‑вторых, их не так жалко, а в‑третьих, есть вещи, на которые не пойдет даже лабораторная крыса!» Иногда старые, «этнические» анекдоты переделывают на новый лад: Вопрос: Что будет, если двух адвокатов закопать по шею в песок? Ответ: Им не хватит песка. Политики – тоже неплохая мишень, но поскольку примерно две трети членов американского Конгресса – юристы по образованию, анекдоты про них – это скорее вариации на адвокатскую тему. Пожалуй, самое характерное проявление американского юмора – это меткий ответ собеседнику. Классический пример – реплика комедианта Джека Бенни, известного своей лаконичностью. Преступник наставляет на Бенни пистолет и говорит: «Кошелек или жизнь». Бенни, чуть‑чуть помявшись, отвечает: «Сейчас, дайте подумать». НАВЯЗЧИВЫЕ ИДЕИ Образ американца Список поступков, которые, с американской точки зрения, совершенно недопустимы, относительно невелик. К ним относятся: Старение Старение в корне противоречит всем американским идеалам и понятиям. Лозунг и для мужчин, и для женщин – «Выгляди на двадцать лет моложе». Старики, которых называют «людьми старшего поколения», пытаются надуть урода с косой, подкрашивая волосы, натягивая джинсы, подтягивая кожу и подбирая животики. Американским постулатом в отношении старения можно считать высказывание Иваны Трамп, которая заявила: «Я всегда буду выглядеть на тридцать пять, но Дональду это обойдется недешево». (Ей это не помогло. Он бросил ее ради дамы помоложе, зато ей остались детишки и отель «Плаза»). Толстение Один американский общественный деятель сказал: «Нельзя быть слишком богатым или слишком худым». Все американцы мечтают быть стройными (и богатыми). Это не значит, что все американцы отличаются стройностью: скорее наоборот. В любой произвольно взятый момент времени 30% американских женщин сидят на диете, и еще 30% – страдают ожирением. При этом, как видно из любой светской хроники, богатые женщины в целом худее небогатых. Лишний вес – один из величайших американских парадоксов: кино, журналы, телевидение отчаянно пропагандируют худых как спички фотомоделей; похудательная индустрия зарабатывает миллиарды долларов, и в то же время в самом сердце страны мистер и миссис Америка от души поливают свои бигмаки жирным майонезом и уписывают за обе щеки огромные порции жареного картофеля. Примечательно, что к дискриминации толстых общество относится с терпимостью, совершенно немыслимой в любом другом случае. Смерть Смерть, с точки зрения американцев, – очень некрасивый поступок, не говоря уж о том, что это настоящее свинство по отношению к любящим родственникам и друзьям. Американцы пытаются делать вид, что смерти вообще не существует, и уж во всяком случае ничего такого не случится с ними лично. Если же кто все‑таки умирает, американцы не находят, что сказать и стараются побыстрее разделаться со всеми сопутствующими процедурами. Заводить в приличном обществе разговор о смерти считается признаком психического расстройства, если только речь не идет о нашумевшем убийстве. Болезнь – почти такое же свинство, как и смерть (только стоит гораздо дороже). Если американец спрашивает, как вы себя чувствуете, он заранее знает ответ: «Замечательно. А вы?». Бытовая техника
Вам надо нарезать салат? Высушить волосы? Отполировать ногти? Сварить сосиску? Нажарить попкорна? Освежить воздух? Для каждого из этих дел в Америке существует специальный бытовой прибор, который можно либо купить в ближайшей аптеке, либо заказать по телефону через ночной рекламный телеканал. Американцы дали миру автомобиль, аэроплан, цветной телевизор и мобильный телефон, но на этом их тяга к изобретениям не иссякла, и они набросились на более мелкие бытовые нужды. У каждого американца в хозяйстве имеются тысячи всяких хитрых машинок, способных удовлетворить любую человеческую потребность, даже самую невнятную. Америка – страна электрических салатосушилок, электрических банкооткрывателей, электрических шампунеразливалок, электрических воздуходувок, электрических волосоукладчиков, яйцеварок и бровещипателей. Боже вас сохрани сделать что‑то своими руками! Прямо сейчас тысячи американских невест открывают коробки с электрическими приборами для выпекания хлеба и для вылепливания макарон. А электрические ножи, электрические венчики и электрические термосы их родителей обрастают слоями пыли. ДОСУГ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ
Что в Соединенных Штатах действительно хорошо умеют делать – так это развлекать себя и других. Правда, времени для развлечений у американцев в обрез. Обычный отпуск – всего две недели, поэтому американцы любят «короткие поездки». Закатиться куда‑нибудь на «длинный уик‑энд», то есть на три‑четыре дня, чтобы не тратить зараз все отпускное время – самое милое дело. Возможностей провести отпуск в Америке хоть пруд пруди. Средний американец обычно поступает так: загружает детишек и несусветное количество багажа в машину или в ДК (дом на колесах – фургончик, где есть все те же удобства, что и в родном доме) и пилит несколько тысяч миль. Любимые развлечения: отдых на природе, рыбалка, осмотр исторических и культурных достопримечательностей. То, что от одной достопримечательности до другой – сотни миль по автостраде, делает всю затею только увлекательнее. Американцы‑отпускники еще больше похожи на американцев, чем все остальные американцы (если это только возможно): на них шорты вырвиглазного цвета, белые кроссовки и футболки с оскорбительными надписями. Они держат бумажники в полукруглых «поясных сумках», значительно увеличивающих объем талии, и обжираются пирожными и мороженым. Американцы нормальные презирают американцев – отпускников, которые создают толчею и слишком много едят. Потом, когда дело доходит до их отпуска, они напяливают тот же наряд, грузятся в свой «Виннебаго» (популярный ДК) и отправляются заниматься тем же самым. Спорт В многоязыкой, разношерстной стране, какой являются Соединенные Штаты, не прожить без общего языка, который позволил бы представителям многочисленных этнических меньшинств общаться мирным путем с представителями совершенно иных в культурном отношении сообществ. Этот общий язык – спорт. Раньше о спорте говорили в основном мужчины; теперь, в процессе стирания половых различий, он превратился в универсальное средство общения. Во всяком мало‑мальски крупном городе есть своя профессиональная футбольная, бейсбольная, баскетбольная или хоккейная команда, маленькие же городки довольствуются школьной или университетской сборной, или командой низшей лиги. Спортивный календарь, по идее, таков: бейсбол – летом, футбол – осенью, баскетбол – весной, хоккей – всегда. На деле все это перемешано и перепутано, так что телевидению круглый год есть что показывать, а у американских мужчин всегда найдется предлог увильнуть в выходные от домашних дел. При любой американской футбольной или баскетбольной команде, от школьной сборной до профессиональной лиги, состоит отряд смазливых девиц, обязанности которых – размахивать помпонами и заводить болельщиков. Всякий американский мальчик мечтает стать футбольным полузащитником, а всякая девочка – главой «заводилок», если удастся в жестокой борьбе обойти всех соперниц. За билеты на крупные соревнования дерут огромные деньги, и все равно иногда их бывает не достать Например, в Вашингтоне за сезонным билетом на футбол вас запишут в очередь на несколько десятков лет. К счастью для болельщиков, теперь существует кабельное телевидение, где всевозможные спортивные каналы транслируют всевозможные спортивные состязания. Новая «многоэкранная» технология позволяет самым одержимым болельщикам смотреть несколько матчей одновременно. Большая Игра Бывают всякие большие игры, но есть одна Большая Игра – Суперкубок по американскому футболу. Суперкубок – самое значительное событие года в мире, а может быть, и во вселенной. Огромная армия болельщиков неколебимо убеждена, что матчи на Суперкубок – крупнейшие события в истории человечества, которым никакие высадки в Нормандии и инаугурации президентов в подметки не годятся. Эта приходящаяся на конец января фантасмагория обзывается Мировым Чемпионатом по виду спорта, которым профессионально занимаются только в США (существует Мировая лига американского футбола, но шансы на участие в Суперкубке у ее членов так же ничтожно малы, как и трусики у «заводилки»). Для Суперкубка организаторы выбирают самый вместительный стадион в каком‑нибудь достаточно теплом штате, чтобы не заморозить богатых болельщиков насмерть, обычно во Флориде, Калифорнии или Техасе. В целях увеличения прибыли, время для матча выбирают так, чтобы его можно было с удобством смотреть во всех американских часовых поясах; рекламодатели приберегают для Суперкубка свои самые свеженькие ролики, выкладывая за право их показать 1 800 000 долларов в минуту, а то и больше. Впрочем оно, наверное, того стоит, так как в день Суперкубка игру смотрят больше половины всех американских телезрителей. В день Суперкубка американцы приглашают к себе друзей чтобы вместе смотреть телевизор и пить пиво с пиццей. В городах, команды которых участвуют в Суперкубке, жизнь замирает и движение прекращается. После окончания игры в районах, где больше всего баров, начинаются празднования, а то и попросту буйства. Вперед, на магазины!
Американская безудержная страсть к магазинам – не просто побочный продукт потребительской психологии. Хождение по магазинам – не докучная необходимость, а любимый отдых. Это – удовольствие, развлечение, способ убить время. Друзья специально назначают встречу, чтобы вместе пройтись по магазинам, и радостно возвращаются домой с пустыми руками. Самая посещаемая достопримечательность штата Вирджиния – это не Маунт‑Вернон, родина президента Джорджа Вашингтона, и не Монтичелло, родина президента Томаса Джефферсона, и даже не Вильямсбург, город‑музей в колониальном стиле, воссозданный Рокфеллерами. Это – «Потомак Миллз», торговый центр милях в двадцати к югу от Вашингтона. Американские торговые центры (как и супермаркеты) – это чертоги потребительства, петлистые лабиринты магазинов и ресторанов. Окруженные многими акрами парковок, загруженные дорогостоящей продукцией со всех концов света, американские торговые центры манят к себе сиянием и блеском огней. В пригородах (которые теперь принято называть «окраинными городками») школьные праздники и балы часто проходят в торговых центрах. Там чисто, безопасно, дежурят частные охранники, отличающиеся куда более широкими взглядами на мир, чем государственная полиция. Но самый необременительный способ делать покупки – это, конечно, каталоги. В начале века Сирс Робакс додумался до продажи домов по почтовым заказам. Многие его дома и сейчас, восемьдесят лет спустя, хоть куда. Сам Сирс давно помер, но система почтовых заказов цветет и пахнет. В каждый дом приходят сотни красочных каталогов, предлагающих заказать по почте все, что вам взбредет в голову (и даже то, что без посторонней помощи никогда не взбредет). Вооруженный каталогом, телефоном и кредитной карточкой американец может одеть и обуть целое семейство, не вставая с дивана. ОБРАЗ МЫСЛЕЙ
Деньги Как сказал писатель и общественный критик Фрэн Лейбовиц: «В этой стране не только время – деньги. В ней всё – деньги». Если разобраться, так оно и есть: в США деньги действительно – самое главное. В обществе, где все равны и сами прокладывают себе дорогу в жизни, какой прок в благородном происхождении? Кому нужна утонченная духовность в круговерти суровой борьбы технократии и коммерции? Какой толк в чистых руках и чистом сердце, если все вокруг только и норовят скушать друг друга? Американцы любят думать обо всем в денежном эквиваленте, потому что деньги поддаются исчислению. Деньги – самый надежный способ определить, кто какое место занял в состязании, называемом «жизнь». У отцов‑основателей была цель: создать общество без наследственных различий; Джордж Вашингтон отказался от должности короля и предпочел должность президента. Всеобщее равенство не оставило места чванству, потому что не давало возможности чувствовать себя лучше других по одному только праву рождения. Эффективным разрушителем равенства стали деньги. У американцев не принято скрывать своего пристрастия к деньгам. Они с удовольствием спрашивают и сообщают, что им сколько стоило и сколько они зарабатывают (хотя эту цифру принято на публике немножко подраздуть), или осведомляются, например: «Во сколько вам обошелся развод? Ну да? Ого! Оказывается, я еще дешево отделался». Классовое происхождение и социальный статус На вопрос, к какому классу он относится, почти любой американец ответит: к среднему (на практике это значит, что у вас есть какая‑никакая работа). Современные американцы больше не верят, что кто угодно может стать президентом и даже слишком остро сознают разницу между очень богатыми и очень бедными. При этом они отнюдь не отказались от иллюзии равенства. Классовая структура Америки чрезвычайно изменчива. Сын водопроводчика запросто может стать профессором, а сын профессора – водопроводчиком, особенно если вовремя разберется, у кого какая зарплата. В других странах люди из богатых семей могут позволить себе жить в праздности. В Соединенных Штатах – ни за что, потому что там даже тот, кто может себе позволить не работать, должен притворяться, что работает. Неработающий человек – вообще не человек. Первый вопрос при любом знакомстве: «Чем вы занимаетесь?» (А второй, как правило: «Вы откуда?»). Единственный недопустимый ответ: «Ничем. Я богат». Говоря о «благородстве», американцы имеют в виду неопределенную комбинацию происхождения и поведения, никак не связанную с богатством. Дональд Трамп, например, был очень богат, но совсем не благороден, тогда как у Кэтрин Хепберн благородства – хоть отбавляй. Иммигранты Каждая новая волна иммигрантов сталкивается с неприкрытым недружелюбием со стороны старых иммигрантов. Голландцы из Нового Амстердама (нынешний Нью‑Йорк) косо смотрели на английских переселенцев; английские переселенцы хмыкали в сторону немцев, которые отказывались брать на работу ирландцев, которые шипели на русских и поляков, которые брезговали жить по соседству с вьетнамцами, и так далее. Любой человек, уже попавший в Штаты, сделает все, чтобы не пустить туда других. Хотят американцы этого или нет, но ежегодно через их границу (надежно огороженную и усердно охраняемую) переправляются сотни и тысячи мексиканских граждан. Чисто количественным показателем Мексика скоро добьется того, что не удавалось никому другому: завоевания Соединенных Штатов. На западе и юго‑западе Америки испанский уже стал неофициальным вторым языком: все уже привыкли, что вывески и официальные документы написаны на двух языках. Если вы хотите, чтобы с вашего рабочего места убрали пакет с мусором, на нем лучше написать BASURA («мусор» по‑испански), а не TRASH («мусор» по‑английски). Мой кадиллак – моя крепость
Машина, так же, как дом и сад, – обязательная составляющая Американской Мечты. Средняя американская семья владеет 1, 8 автомобиля (сто сорок семь миллионов транспортных средств на двести пятьдесят пять миллионов населения); каждый автомобиль проезжает около десяти тысяч миль за год со средней скоростью 59 миль в час (около 75 процентов транспортных средств движутся быстрее разрешенных законом 55 миль в час: те, кто движется медленнее, только что видели полицейского). Большинство машин используются для ежедневных поездок на работу: менее б процентов работающих американцев пользуются общественным транспортом. Значительная часть великолепных американских высокоскоростных автострад загружена на триста и более процентов и дважды в сутки превращается в гигантские автостоянки. Первенство по числу автомобильных пробок делят между собой Сан‑Франциско и Вашингтон. Если американцу надо попасть в какое‑нибудь место, до которого несколько минут пешком, он не пойдет пешком. Ходьба – это не по‑американски. Лучше он туда доедет и, если надо, подождет, пока можно будет поставить машину как можно ближе. Из‑за того, что водители кружат вокруг магазинов, высматривая место поближе к нужной им двери, образуются пробки и заторы. Во всех американских машинах стоят кондиционеры и автоматические коробки передач. Машину с рычагом переключения передач водить труднее, поэтому она считается более спортивной, признаком мужественности (впрочем, если вам каждое утро тащиться тридцать миль на работу по забитой дороге, как многим американцам, рука отвалится дергать рычаг). Некоторые американцы нарочно покупают машины с неавтоматической коробкой, чтобы машину не могла водить их жена – и наоборот. Машина для американца – не только его крепость, но и костюм, и прическа, и вообще то, как его видят окружающие. Водители не только выбирают машины, отражающие их характер, от красной «мазды» до длинного черного «мерседеса», но еще и приукрашивают их по‑всякому. На машинах рисуют языки пламени, полоски, лесные пейзажи, приделывают к ним зеркала, хромированные загогулины и дополнительные фары. Старые школьные автобусы облепляют всякими наклейками и превращают их в передвижные домики. (Японские машины пренебрежительно называют «рисовыми ракетами» или «малодурашками». Мелкотравчатые европейские машины вообще запрещены, поскольку создают неудобства на автострадах). Менее выпендрежные водители ограничиваются наклейкой на бампере, сообщающей об их образовании, политических взглядах или семейном положении, от «Йельская юридическая школа» до «Если вы богаты, то я не замужем». Распространению лозунгов на колесах вовсю способствуют власти каждого штата, которые, за несколько долларов доплаты, предлагают специальные номерные знаки. Такие «персональные номера» позволяют водителям украсить свои авто краткими посланиями по собственному выбору. Краткость вызвала к жизни сложную систему шифровки, и теперь водители стараются перещеголять друг друга в остроумии. На щегольской красной двухместке может стоять оскорбительное: ВЫ3 НОС, на машине хирурга‑косметолога – СВЕДУ Р1КИ или КРАСОДЕЛ, на автомобиле любительницы кошек – КОТОМАМА, на машине адвоката – А2КАТ. Драненький «шевроле‑пикап» может вопиять «СОВ7 Д0100ЛИ», а строгого вида черные седаны с клерикальными медальонами напоминать: ИСХ или III XVI – отсылка к соответствующему стиху из Евангелия от Иоанна. Встречаются и политические лозунги, вроде ДМКРАТ или СЛОН[1]. Все эти надписи проверяются на предмет потенциальной оскорбительности, хотя и с переменным успехом: в большинстве штатов чиновники говорят не на всех языках. Один гражданин захотел табличку СЕНАТ ГАД, ему отказали, он заявил публичный протест и добился своего. Для тех, кто не уважает ребусы, таблички читаются так ВЫТРИ НОС, СВЕДУ РОДИНКИ, АДВОКАТ, СОВСЕМ ДОСТАЛИ, ДЕМОКРАТ. Слон – символ Республиканской партии. ОБРАЗ ЖИЗНИ Семья Американские политики‑консерваторы очень любят рассуждать о семейных ценностях. Беда в том, что ни один американец не знает в точности, что это такое. Американцы вовсю разводятся, размножаются вне брака, гомосексуальные пары рожают и усыновляют детей, а треть населения все равно живет поодиночке. Американский брак – это скорее многосерийная моногамия, чем пожизненная привязанность, особенно в больших городах. Чуть ли не половина браков заканчивается разводами. Впрочем, цифра эта обманчива: некоторые, вроде Элизабет Тейлор‑Хилтон‑Уилдинг‑Тодд‑Фишер‑Бартон‑Бартон‑Уорнер‑Фортенски, ходят замуж чуть не каждый год, но треть американцев, раз вступив в брак, больше уже не рыпаются. Остальные, перепробовав несколько супругов, наконец успокаиваются. Примерно десять процентов мужчин и пять процентов женщин вообще не женятся и не выходят замуж Под «семьей» американцы понимают классический набор из мамы, папы и детишек. То, что такие семейства становятся все большей редкостью, никак на их взгляды не влияет. Необходимый атрибут идеальной семьи – неработающая жена, заботливая, хозяйственная мама, которая встречает детишек из школы свежим домашним печеньем. Такие мамы еще встречаются, но вымирают, как мамонты. Восемьдесят с лишним процентов женщин в возрасте от тридцати пяти до сорока пяти лет каждый день ходят на работу по одной простой причине: им нужны деньги. Малышей сдают в детский сад или подкидывают родственникам или соседям; детей постарше отправляют в школу, а потом – на продленный день. Работающие родители, особенно те, у которых работа ответственная, проводят с детьми считанные часы и воспитывают не количеством, а качеством. Детей учат быть самостоятельными и осмотрительными и с малых лет внушают им чувство собственного достоинства. Американские родители относятся к своим отпрыскам с заискивающей предупредительностью, какой не дождешься ни от одного родителя‑европейца: «Ты чего хочешь на завтрак, фруктовых колечек или рисовых шариков? А молочка столько хватит? Ну ладно, ладно, сейчас вылью из этой мисочки и перелью в мисочку с мишкой». Ориентированная на детей культура, всякие там Дональды Даки и Динозаврики Барни, проникает в каждый дом, заползает в разговоры и выплескивается с телеэкранов. Все вечера и выходные посвящены детям. Домашние задания в американских школах задают пустяковые, чтобы детишкам хватало времени часами валяться перед телевизором. Бэби‑ситтер (то есть няня) – удовольствие дорогое, к тому же поди ее найди, когда все подростки трудятся в «Макдональдсе». Поэтому американские родители повсюду таскают своих карапузов за собой, в том числе на коктейли, в кино и на свадьбы. Деток принято уберегать от всех мыслимых рисков и опасностей. Вместе с первым велосипедом американский малыш получает в подарок свой первый велосипедный шлем. Правительство дотошнейшим образом проверяет каждую игрушку: а если с ней обращаться не по инструкции, не будет ли от нее какого вреда? Дни детских химических наборов и рогаток давно канули в вечность. На школьных уроках физкультуры теперь вместо американского футбола играют в более безобидный футбол европейский, а из общественных бассейнов, под нажимом страховых компаний, бесследно исчезли все вышки. С другой стороны, во многих семьях, как только дети получают права (обычно в шестнадцать лет), им покупают машины. Страховку приходится платить умопомрачительную, однако поскольку общественного транспорта почти не существует, мамы экономят на этом по несколько часов ежедневно. Из таких заласканных, домашних деток вырастают настоящие американцы – самоуверенные, самовлюбленные, хваткие, жизнерадостные, мечтающие лишь об одном: теперь, когда предки от них отвязались, учинить что‑нибудь опасное для жизни. Вечные подростки Для многих американцев лучшие годы жизни – это старшие классы, от пятнадцати до восемнадцати лет. У подростков никаких обязанностей, куча возможностей заработать на карманные расходы и пропасть энергии, чтобы оттягиваться и хулиганить. Многие так на всю жизнь и застревают на этой стадии, валяя дурака и увиливая от всевозможных обязанностей до самого старческого слабоумия. Любой американец мечтает стать знаменитым спортсменом, вроде баскетболиста Майкла Джордана или футболиста Джо Монтаны (оба, между прочим, еще и богаты, это тоже не вредное качество). Каждое воскресенье на детских площадках собираются толпы великовозрастных доморощенных атлетов, которые гоняют мяч и делают вид, что без труда стали бы профессионалами, если бы не досадная необходимость кормить семью. Американки мечтают быть кинозвездами или фотомоделями и в выходные рыщут по косметическим магазинам, стараясь переплюнуть Полину Порижкову и Синди Кроуфорд. Еще они предаются домохозяйственным мечтам, о том, например, чтобы сделать ремонт в ванной для гостей, вышить крестиком чехлы на стулья или «закатать» дюжину‑другую банок маринованных помидоров. Дама по имени Марта Стюарт, телеведущая и владелица журнала, сколотила кругленькое состояние, обучая американских дам гладить простыни, выращивать петрушку и делать венки из сухих цветов. Впрочем, до дела у американок редко доходит. Все свое время они тратят на мечты о том, на что в принципе способны. Секс Все американцы знают, что какой бы ни была их интимная жизнь, ее можно значительно улучшить. Книги о том, как получать больше радостей от секса, продаются как горячие пирожки, а любой уважающий себя дамский журнал ежемесячно публикует хотя бы по одной статье о том, Как Это Делать Лучше. Смущаться и обходить эти темы теперь не принято. Однако разговоры разговорами, а смущение никуда не девается. По сути своей американцы невероятно целомудренны. В большинстве штатов закон запрещает ходить голышом в общественных местах, на пляже нельзя появляться без купального костюма, удовлетворяющего хотя бы минимальным приличиям; в особенности это касается мужчин – на среднестатистические американские купальные трусы идет в три раза больше материи, чем на европейские плавки. Нудистских и «безверхих» пляжей мало, а женщина, скинувшая бюстгальтер на общественном пляже, рискует угодить в кутузку (правда, жительницы Нью‑Йорка недавно отсудили себе право ездить в метро голыми по пояс, если им заблагорассудится). Супружеские измены – дело обычное, но обществом не одобряемое. Американский нравственный идеал, не имеющий ни малейшего отношения к американской реальной жизни – это брак на всю жизнь между двумя девственниками. Самые строгие моральные требования предъявляются к политическим лидерам. Именно поэтому все политические скандалы на почве секса носят приглушенно‑безобидный характер, не то что в других странах*. В Америке ни под каким видом не принято признаваться в том, что вы провинились на стороне, а уж тем более в том, что вам это понравилось. Вся эта шумиха вокруг секса отнюдь не означает, что американцы ведают, что творят. Презервативы, когда‑то ютившиеся на дальних аптечных полках, теперь продаются на любой заправочной станции и газетной стойке, но консервативные родители по‑прежнему воюют против того, чтобы в школах преподавали основы полового воспитания, так как это, мол, безнравственно. В результате многие американцы понятия не имеют, как происходит размножение у млекопитающих. Отсюда большое количество беременных девочек‑подростков. Секс на службе для американцев хуже горькой редьки, поскольку малейшее подозрение в малейшем сексуальном домогательстве грозит судом. Автомеханики больше не развешивают по стенам гаража фотографии голых девиц – это запрещено, а начальнику, рассказавшему секретарше сальный анекдот, грозит вылет со службы. В последнее время до американцев медленно, но верно начинает доходить, что мужчины и женщины относятся к сексу по‑разному, а новейшие исследования показали, что дело тут в генах. Теперь нашкодивший муж может прийти и сказать: «Золото мое, я тут не при чем. Это все гены». Манеры Хорошие манеры завораживают американцев, поскольку у них самих манеры хуже некуда. В последние годы родителей из среднего класса стало наконец тревожить, что их отпрыски не только не знают, какой именно вилкой пользоваться на званом обеде, но и вообще предпочитают обходиться без вилки. Ну да, может быть, отчасти дело в том, что обедают они по большей части с приятелями в фаст‑фудах, а не за семейным столом. И вот американцы заинтересовались манерами: повырастали, как грибы, школы этикета, где юных дикарей обучают вести себя правильно, изысканно и по‑американски. Пришлось выдумать правила поведения для всяких в прошлом неслыханных случаев. Как представить знакомым счастливую молодую пару – сына и его друга? Как должен вести себя отчим невесты во время свадебной церемонии? Полагается ли приводить на первое же свидание с новым поклонником своих детей? Американцы умудряются сочетать почти показную грубость с искренней заботой об окружающих. Они орут в общественных местах, чавкают за столом, подрезают друг друга на перекрестках, не моргнув хватают с блюда последнюю булочку. При этом они щедро жертвуют на благотворительность, любят животных и стараются помогать бедным. Многие оттенки американского поведения носят региональный характер. Нью‑йоркцы любезны, но деловиты, за что их считают грубиянами и пронырами, а душевные люди со Среднего Запада такие тугодумы, что даже на покупку куска мыла тратят по полчаса. Курение Курильщиков американцы не любят, просто терпеть не могут, а поскольку излишней скромностью этот народ не отличается, вам на каждом шагу будут объяснять, насколько вас не любят. В некоторых районах страны лучше сразу застрелиться и повеситься, чем быть курильщиком. Курение – своего рода классовый показатель, отделяющий рабочих от начальников. В развеселых деревенских кабачках не продохнуть от табачного дыма, зато если вы увидели курильщика в вестибюле отеля «Ритц‑Карлтон», можно поспорить, что это немецкий или японский турист, или совладелец табачной компании, размышляющий, в какое бы другое место вложить свои деньги. Караул, опаздываю! Американцы (особенно из больших городов) похожи на Кролика из «Алисы в стране чудес»: они вечно суетятся и поглядывают на часы, чтобы не опоздать. И, конечно, опаздывают, еще как Особенно этим славятся богатые и влиятельные американцы. Высокопоставленные американцы относятся к своему времени трепетно, зная, как дорого оно стоит. Адвокаты берут плату за каждые шесть минут; для человека, зарабатывающего восемьдесят миллионов в год, потратить две‑три минуты на пустые любезности значит выбросить на ветер несколько тысяч долларов, и он прекрасно это понимает. ОБЫЧАИ И ТРАДИЦИИ
Праздники Как и во всякой сугубо светской стране, в Соединенных Штатах с праздниками проблема, поскольку религиозные праздники не могут быть общенародными выходными. При этом все традиционные праздники – церковного происхождения. И что тут, спрашивается, делать? Американцы вышли из положения так: у них существуют праздники двух разновидностей. К первой от – носятся официальные праздники, в основном патриотического характера, посвященные великим людям или важным историческим событиям; за год их набирается около десятка. Их по большей части переносят на понедельники, чтобы все работающие могли всласть побездельничать. Все банки и предприятия закрыты, почту не разносят, коммунальные службы бездействуют. Открыты только магазины. Магазины в Америке всегда открыты, за исключением Рождества. Светские праздники, как правило, сводятся к парадам, речам и громко разрекламированным распродажам. Однако три летних праздника – День поминовения, четвертое июля (День независимости) и День трудящихся – традиционно отводятся для «барбекю», то есть зажаривания какого‑нибудь мяса на свежем воздухе. По всей стране домовладельцы начищают шампуры, распаковывают сосиски для детей, курятину, бифштексы или ребрышки для себя, вымачивают куски угля в вонючих зажигательных жидкостях, а потом превращают мясо в уголья, травят воздух и портят себе желудки. «Барбекю» на заднем дворе – вообще популярное летнее развлечение, но уж в эти три дня – хочешь не хочешь, а надо. Четвертого июля кроме горелого мяса воздух отравляют еще и фейерверки. Каждый городок пыжится изо всех сил, чтобы устроить приличный «общественный» фейерверк, а во многих семьях покупают еще и свои ракеты и хлопушки. Поскольку правила пожарной безопасности в разных штатах разные, это приводит к разгулу контрабанды: всякие интересные пиротехнические игрушки расползаются из штатов с самыми мягкими законами туда, где гайки закручены туже. Существует еще с десяток неофициальных праздников, связанных с традициями или религиозными чувствами, которые вовсю подогреваются производителями сувениров и поздравительных открыток и продавцами цветов – такие, как День секретарши, День бабушки и дедушки, и Сладкий день (приходящийся на субботу через полгода после Дня Святого Валентина), который пятьдесят лет назад выдумал один чикагский кондитерский магазин. В День Святого Патрика каждый американец превращается в почетного ирландца, все вокруг зеленеет, даже то, что позеленеть не может в принципе. В барах подают зеленое пиво, в магазинах торгуют зелеными бубликами, а в Чикаго заходят еще дальше и красят воду в реке в зеленый цвет. В День Святого Патрика полагается выпить хотя бы рюмочку спиртного в каком‑нибудь ирландском баре: в этот день все бары становятся ирландскими, а все музыканты – ирландцами. Американские алкоголики со стажем презрительно называют возлияния в День Святого Патрика «любительщиной». Но вряд ли какой праздник так дорог сердцу американца как Хэллоуин. В нем сосредоточены сразу несколько отличительных национальных черт – показуха, религиозная нетерпимость, паранойя и жажда наживы – все они собираются вместе в Хэллоуин, чтобы праздновать, протестовать и набивать карманы. И взрослые, и дети надевают маскарадные костюмы, иногда прямо на работе (если вам надо куда‑то в этот день лететь, стюардессы наверняка окажутся наряжены ведьмами или феями). Консервативные религиозные родители каждый год пытаются запретить на школьных праздниках тыквы и костюмы привидений, потому что они, мол, склоняют детишек к сатанинскому культу. Другие родители разрешают своим отпрыскам отправляться «колядовать» (кодовое название для «А ну давай что‑нибудь вкусное, а то я тебе все кусты туалетной бумагой замотаю») – но потом, во избежание беды, тащат сладости в ближайший аэропорт или полицейский участок, чтобы их там просветили рентгеном («бритва в яблоке» – страшилка, всплывающая каждый год). Новый Год представляет собой унижение иного свойства: если вы одиноки, вам надо во что бы то ни стало найти себе спутника хотя бы на этот вечер. Если вы, чего доброго, остались в новогодний вечер без партнера, это окончательное и бесповоротное доказательство вашей полной социальной и сексуальной никчемности. На Восточном побережье праздник состоит в том, чтобы смотреть по телевизору гуляние на Тайме Сквер в Нью‑Йорке – там, кстати, точно знают, когда именно наступает Новый Год. Поскольку Соединенные Штаты растянулись на пять часовых поясов, Новый Год скачет по стране пятью скачками, и к тому времени, как на Гавайях раздается треск новогодних хлопушек, вся остальная страна уже спит мирным сном. Семейные сборища День Благодарения, третий четверг ноября – день, когда вся семья собирается за одним столом. Взрослые дети, преодолев маету переполненных самолетов и забитых дорог, возвращаются в родное гнездо, чтобы объедаться, упиваться и поминать друг другу то, о чем не доругались в прошлом году. Гвоздем традиционного обеда является жареная индейка, фаршированная хлебными крошками и шалфеем, к которой подаются всякие сладкие подливки, картофельное пюре с мясным соусом, печеный картофель, жареный картофель, печеный кабачок, кабачковое пюре, рыбный салат, зеленый салат, тушеные помидоры, консервированная стручковая фасоль, тушеный лук со сметаной, брюссельская капуста, кукурузные лепешки, французские булки, клюквенное повидло, сельдерей, оливки, тыквенный пирог, яблочный пирог, фруктовый пирог, индейский пудинг и мороженое. Задача – наесться так, чтобы было не пошевелиться, а потом смотреть по телевизору футбол. В этот день полагается, склонив голову, возблагодарить Провидение за его многие блага. На самом деле почти все про себя благодарят судьбу, что такие семейные сборища случаются только раз в году. ЕДА И НАПИТКИ
Что ты ешь, то ты и есть Каждый раз, садясь за стол, американцы замирают от ужасной мысли, что ведь от еды можно и загнуться, или, что еще хуже, растолстеть. Неправильное питание приводит к болезням, в первую очередь сердечным, и никогда не знаешь, какой именно кусок угробит тебя окончательно. К наиболее подозрительным продуктам относятся бифштекс («сердечный приступ на тарелке») и все, в чем много жира, холестерина, калорий и мало клетчатки – сахар, масло, сыр, мороженое, булка и все жареное. Недавно выяснилось, что основной американский продукт питания – сосиски – вызывает у детей лейкемию. Даже шпинат и свекла далеко не безобидны – в них прорва щавелевой кислоты, которая в больших количествах вредна. Пища стоит на переднем крае борьбы за вечную молодость, крепкое здоровье и стройную фигуру, и уже понесла первую потерю – потерю вкуса. Американцы помешаны на правильном питании, чему способствуют бесконечные научные исследования, доказывающие вредность или полезность то того, то сего. Когда какие‑то ученые объявили, что овсяные отруби в большом количестве снижают уровень холестерина и спасают от сердечных приступов, цена на овес подскочила до потолка, а супермаркеты наводнила всякая разная еда, содержащая овсяные отруби, например конфеты из овсяных отрубей и отрубевое пиво. Американцу можно скормить любую безвкусную гадость, надо только убедить его, что он от этого поздоровеет и похудеет. В ресторанных меню особыми значками отмечены блюда «полезные для сердца» (с низким содержанием холестерина и насыщенных жиров) и «диетические» (невнятный термин, который предполагает, хотя и совершенно не обязательно, мало калорий или жира). В супермаркетах имеются целые полки продуктов с ярлыками «низкосолевых», «низкокалорийных», «обезжиренных», «без холестерина», «диетических» или «синтетических» («безвкусных» можно уже и не писать – и так ясно). Американцы питаются «беконом» из сои, поддельными яйцами в пластмассовых стаканчиках, обезжиренным сыром, похожим с виду на разжеванную кроссовку, газировкой с сиропом из химикатов с непроизносимыми названиями, и обогащенным клетчаткой хлебом, в который для пышности подмешивают целлюлозу. Хуже всего, когда разговор о еде заводит какая‑нибудь зануда. Зануда будет нудить о пользе той самой диеты, которой она придерживается, и расскажет вам во всех малоаппетитных подробностях (особенно если дело происходит в Калифорнии), чем именно эта диета для вас полезна. В любой разговор она обязательно вклинит что‑нибудь вроде «Ешьте побольше овощей – не заболеете раком» или «Жиреют не от жира, жиреют от углеводов», или «Вы что, не знаете, в каких условиях выращивают телятину?» Запретные продукты, особенно шоколад, вызывают в американцах дрожь тайного восторга, какую у других народов вызывает секс. Отправляя в рот каждый кусок шоколадного крема или сливочного торта, американцы испытывают восхитительное чувство, что губят свою душу. Жирным «грешным» десертам дают зловещие имена – «Нога дьявола», «Шоколадное безумие», «Смерть от шоколада». Это лишний раз напоминает о том, что и так известно всякому американцу: питание опасно для вашего здоровья. Американский завтрак Завтрак занимает почетное место в американском дневном распорядке. На многих ресторанах можно увидеть вывеску: «Подаем завтрак до 11 утра», а на ресторанах, открытых круглосуточно – «Завтрак 24 часа в сутки». Утреннее меню меняется в зависимости от района страны; как правило в него входят хлопья с молоком, бекон, кофе, овсянка, колбаса, ветчина, яйца, «скрэпл» (вроде как каша со свининой, приготовленная из тех кусков, которые не пустишь на колбасу), снова кофе, булочки (вроде пончиков), жареная картошка, тосты, кукурузная запеканка, кленовый сироп (делается из сока клена), еще кофе, вафли, кукурузно‑мясная болтанка, блины, опять кофе и «гритсы». «Гритсы» – это квинтэссенция американского кулинарного искусства. Их делают из маиса, который предварительно замачивают в воде и обрабатывают едким щелоком, чтобы с научной достоверностью устранить малейшие признаки цвета и вкуса. На вид «гритсы» напоминают белую комковатую овсянку, а на вкус – обойный клейстер, если только не заправить их как следует маслом, не посыпать солью и не полить мясным соусом (особого рецепта «вырви глаз», из мясных поджарок и того же кофе). Южане их обожают. Северяне убеждены, что именно из‑за них Юг проиграл Гражданскую войну. Где‑то в районе Мэриленда через всю страну проходит незримая черта: ниже ее без «гритсов» не могут жить, выше – считают их несъедобной дрянью. | |
| Просмотров: 1263 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Copyright Moymir © 2011 - 2024 | 
